Как работать человеку
с нарушением зрения?
История профессионального пути: про выбор, адаптацию, сложности и решения
Евгений Некрасов
DevOps-инженер, 24 года, инвалидность по зрению, Санкт-Петербург
Я потерял зрение, обоняние, правую кисть и частично слух после травмы в 2012 году. Также у меня снижена тактильная чувствительность на уцелевшей руке. Передвигаюсь с тростью на короткие расстояния, в поездках по городу предпочитаю использовать такси.
Моя инвалидность появилась в 14 лет, на прогулке я подобрал баллон, и он взорвался. Я смутно помню момент травмы. Тогда я мечтал летать. После того как я очнулся на больничной койке, я понял, что пилотом истребителя уже не стану и, значит, технику можно подчинить себе по-другому.
В первые недели после травмы речь шла о том, останусь ли я в живых. А потом мне не дала пасть духом моя семья и друзья. Многие из друзей остались со мной и после травмы. Постепенно жизнь входила в новую колею. Год пролежал в больницах, а после перешел в специальную коррекционную школу для детей с нарушением зрения. Особенности этой школы были таковы, что там сильно урезались физика и математика, поэтому многое приходилось изучать самостоятельно.
Я начал пользовался голосовым управлением компьютером, а после освоил программу экранного доступа — Orca. Увлекся информационными технологиями, изучил несколько языков программирования. После окончания 12 класса я решил поступать в дальневосточный федеральный университет.
Зачем я участвую в этом проекте?
Мне нравится рассказывать про то, чем я занимаюсь, поэтому я решил принять участие в проекте. Мой опыт специфичен, у меня почти нет незрячих коллег, и IT-сфера — это не та сфера, где надо просто тыкать кнопочки. Мне любопытно рассказать о своем опыте.
С чего начать работать?
Я изначально хотел поступать на программиста, но не любил математику. Поэтому выбрал специальность «программная инженерия» — единственную, в названии которой не было слова «математика». Выбрал, сдал экзамены, поступил. Сдал математику на 91 балл при том, что ненавидел этот предмет. И на первом занятии нашей группе сказали: «Ребята, добро пожаловать на физико-математический факультет. У вас одна из самых сложных специальностей». Нужно было видеть мои глаза под очками.
Семь лет я работал программистом, после стал DevOps-инженером и системным архитектором. DevOps-инженер помогает разработчикам кода настроить процессы автоматизации, а также протестировать код перед выходом в продакшн. Также я работаю с большими объемами данных.
Работать я начал еще в школьном возрасте, писал код приложений для небольших проектов на языке программирования PHP и тестировал его. Я помогал студентам с домашними заданиями, той частью, что касалась кода. Потом решил что необходима еще одна стабильная подработка и разместил резюме на HeadHunter.
Потом было тестирование ресурсов на доступность, как правильно строить доступные интерфейсы, как они должны работать и по каким стандартам. Мы делали это с Артемом Плаксином. Сейчас он работает с направлением доступности в Everland. А я решил заняться более сложными вещами — распределенными высоконагруженными системами параллельного вычисления.
Для меня была важна удаленка и свободный график, так как сплю по 3-4 часа в сутки и мой график совершенно непредсказуем. Я считаю трату времени на дорогу до офиса нерациональной. Меня могут поднять в четыре часа утра и сказать: «У нас все сломалось, чини». При этом я могу быть в любом месте и сделаю свою работу удаленно.
Хочу отметить, сейчас работодателей не особо интересуют нарушения здоровья соискателей, главное — профессионализм и наработанный опыт. Ситуация поправилась с прошлого года. Если у тебя есть опыт, который подтверждается фактами, неважно, с ногами, с руками ты или без — тебя возьмут. Компания платит за опыт, и ее не интересуют внешние факторы и ограничения.
А два года назад я проходил собеседования и в ряде случаев мне либо сразу отказывали при упоминании об отсутствии зрения, либо я проходил технические собеседования до конца и при оформлении оффера уже упоминал о своей инвалидности. Тогда работодатели говорили, что им нужно подумать и далее отказывали. Это было странно. Я для себя поставил точку в этой истории и только потом написал, что HR-специалист данной компании не толерантен к людям с инвалидностью.
Что делать со страхами?
Особых страхов в начале профессионального пути у меня не было, потому что с подработками еще в школе работа органично вписалась в мою жизнь.
Адаптация к работе
У меня не было сложностей с адаптацией и взаимодействием с коллегами, когда я работал программистом. Люди спокойно относились к тому, что я незрячий. Единственное, в программе, которая отмечает количество выполненных задач, приходилось просить отмечать мои задачи и фиксировать мое рабочее время нашего менеджера, так как программа была недоступна для скринридера.
Моя работа заточена под компьютер. Я достаточно быстро печатаю на клавиатуре одной рукой. Единственное отличие — у меня не qwerty-раскладка на клавиатуре, а раскладка Дворака — она изначально придумана для борьбы с тоннельным синдромом, защемлением нервов, возникающим из-за длительной работы за компьютером. Там буквы размещаются совершенно иначе и могут быть расположены в разных местах в зависимости от того, какая рука у пользователя ведущая. Причем раскладка Дворака есть для левой и правой руки, в отличие от стандартной qwerty-раскладки. Я привык и мне вполне удобно.
Критика и кризисы в работе: как справляться?
Это одна из самых больших сложностей моей профессии — большая загруженность.
Я старался распределять время так, чтобы его хватало на все задачи. Но иногда что-то шло не так и приходилось работать по 18 часов в сутки, особенно когда я работал на три компании сразу.
Я справлялся с повышенной нагрузкой с помощью того, что мало спал и иногда позволял себе выпить виски и покурить сигары. Рабочий день у меня строился без четкого графика в зависимости от наличия конкретных задач. Конфликт с руководителем в моей жизни был всего лишь один: я поехал на конференцию в Москву, и мы с коллегами немного перебрали. А это был будний день. В этот момент не стоит звонить своим техническим руководителям и говорить, что вы не слишком трезвы.
Был кризисный момент, когда я нарушил требования по проекту, но мой менеджер поняла, что я очень много работал сверхурочно и у меня сдали нервы. В какой-то момент я слишком устал и после этого месяц не работал.
К критике в своей работе нужно относиться доброжелательно. Забить на негатив и принимать замечания по делу. Принимать к себе, осознавать и стараться не допускать подобных ошибок снова. И тогда будет все окей.
Для профилактики выгорания я меняю сферу деятельности. Играю на гитаре, хожу в спортзал, хожу в боулинг, в разные места на прогулки, читаю книги. Это позволяет проветрить голову и справится со стрессом.
Иногда человек топчется на одном месте, ему комфортно, но роста не происходит. В этом случае я бы посоветовал не бояться выполнять новые задачи, причем разного формата и разной сложности. У человека есть уже базис знаний, а новые задачи позволяют ему развивать soft skills и hard skills. Это как прийти в спортзал, начать тягать железо сперва 20 кг, а потом постепенно наращивать нагрузку. В какой-то момент ты уже тянешь 100 кг.
В своей практике я часто применяю кривую обучения. Переключаюсь с проекта на проект, с задачи на задачу, из-за чего у меня за сравнительно маленький период времени наработался огромный профессиональный опыт.
Я рекомендую также не лениться и не лежать в кроватке, а постоянно куда-то двигаться. Нужно понимать, когда ты действительно не можешь, к примеру, пойти на профессиональную конференцию по состоянию здоровья, а когда тебе просто лень. И бороться с ленью. Это разные вещи.
У меня получилось, и у тебя получится!
Работать человеку с инвалидностью необходимо. Во-первых, когда ты работаешь, ты социализируешься, а не деградируешь. Ты начинаешь развиваться, и это очень классно. Во-вторых, на пенсию особо много не купишь. Деньги, полученные благодаря работе в проектах, я трачу на то, чтобы содержать себя, девушку, полностью обеспечивать маму, а также делать инвестиции. Или еще пример. Благодаря работе я могу не пользоваться метро и ездить на такси. Тем самым я экономлю свои силы и время.
И я не думаю, что со своей пенсии смог бы инвестировать за полгода четыре миллиона собственных средств в проект. В настоящее время я собираю команду для своего проекта и плачу им зарплату из своего кармана.
