Вячеслав Хмельнов живет в подмосковном городе Клин. В 1997 году он попал в автомобильную аварию, получил серьёзную травму позвоночника и потерял возможность ходить. Инвалидность не помешала ему стать успешным и востребованным юристом. Ему никогда не приходилось искать работу. Работодатели сами проявляли инициативу, даже создавали «доступную среду» под его потребности. Сейчас Вячеславу 46 лет, он работает главным экспертом в правовом управлении городской администрации. На «Эстафете успешности» он рассказал о проблемах трудоустройства людей с инвалидностью и о том, как бизнес и государство могут в этом помочь.
Вячеслав, расскажите, как изменилась ваша жизнь после аварии
Я по своей природе не склонен к депрессиям. После травмы у меня не было ни суицидальных мыслей, ни панических настроений, ни апатии. Я надеялся восстановиться, встать на ноги, вернуться к полноценной жизни. К тому же мне повезло с поддержкой: моя семья — родители и брат — всегда были рядом. Друзья и просто знакомые также остались со мной, и это было для меня очень важно.
Три года я потратил на интенсивную реабилитацию: медицинские процедуры, упражнения по системе Дикуля, популярной в 90-е годы. Но затем осознал, что могу заниматься этим до бесконечности. Да, я добился определённых успехов, укрепил свое тело. Однако существует предел, за который я не могу шагнуть, несмотря на все усилия. Я понял, что не хочу потратить свою жизнь на реабилитационные центры, станки, тренажеры, занятия по расписанию. Поэтому решил восстановиться в вузе и продолжить учебу .
Как вы пришли в юриспруденцию?
На момент аварии я учился на втором курсе юридического факультета. После травмы мне пришлось перейти на заочное обучение и параллельно продолжать реабилитацию. И уже на пятом курсе мне предложили работу по специальности — в местном реабилитационном центре при местном управлении соцзащиты. К счастью, моя профессия позволяла трудоустраиваться уже на последних курсах университета.
Сейчас я понимаю, что это было довольно смелым шагом. Реабилитационный центр был достаточно новым, у них на тот момент не было ни одного юриста. Только одна вакансия в штатном расписании. То есть «непаханое поле» работы. Даже сейчас, будучи в профессии много лет, возможно, я бы на это не согласился. Но тогда меня привлекала возможность попробовать себя.
Работа для людей с инвалидностью — это не только заработок, но и инструмент социализации с высоким реабилитационным потенциалом. В этом я убедился на собственном опыте. Я всегда был коммуникабельным, быстро находил общий язык с людьми, поэтому легко влился в коллектив. У нас была очень молодая команда, самому возрастному сотруднику было чуть больше 40 лет. Коллеги встретили меня с позитивом, за что я им очень благодарен. Так и началась моя профессиональная деятельность.
Как развивалась ваша карьера в дальнейшем? Были ли сложности с поиском работы, связанные с инвалидностью?
Мне никогда не приходилось искать работу самостоятельно. Более трех лет я трудился в реабилитационном центре. Затем по инициативе губернатора Бориса Громова в Московской области стали открываться спортивные клубы для людей с инвалидностью. Я устроился работать в один из них — сначала инструктором по адаптивной физкультуре, затем какое-то время возглавлял этот клуб. Однако система оплаты труда в этой сфере на тот момент была несправедливой. А у меня появилась семья, и, чтобы ее обеспечить, я начал искать дополнительный заработок. Перешел в коммерческую структуру, где долгое время работал менеджером по продажам и по совместительству системным администратором.
Параллельно я начал сотрудничать с Дмитровским стеклотарным заводом, где работали люди с инвалидностью. Его руководители часто обращались ко мне за консультациями. Я помогал им правильно оформить документы, организовать рабочие места для работников с ОВЗ. Впоследствии мне предложили постоянную должность юриста с хорошими условиями — неполной занятостью и достойной зарплатой. Компания находилась в соседнем городе Дмитров, примерно в часе езды от Клина. Но, как говорится, мне было за что туда ездить.
Коллектив встретил меня очень дружелюбно. Практически весь первый этаж заводоуправления, начиная с парковки, был переделан под меня. Были построены пандусы, организованы съезды, убраны бордюрные камни, переделана входная группа и туалет. То есть работодатель подошел к этому вопросу с большой ответственностью. Я проработал там более трех лет: занимался договорами, работал с локальными правовыми документами.
Как вы начали работать в городской администрации?
В нашем районе сменилась муниципальная власть. Была избрана новая Глава администрации — молодая амбициозная женщина, многодетная мама. Совершенно случайно мы с ней пересеклись на одном из общественных мероприятий. Перекинулись парой слов, я поделился своими социально-бытовыми проблемами, мы договорились встретиться, чтобы обсудить их подробнее. На встрече она предложила мне присоединиться к ее команде, сказала, что хочет многое изменить в нашем городе. Но ей нужны единомышленники, которые на собственном опыте знают о проблемах людей с инвалидностью.
Сейчас я работаю в Правовом управлении Администрации города Клин в должности главного эксперта. Параллельно на общественных началах являюсь советником Главы администрации по работе с людьми с инвалидностью. В мои обязанности входит подготовка нормативных актов, разработка локальных правовых документов, работа с подконтрольными организациями. Кроме того, я занимаюсь вопросами, связанными с городской средой.
Чем вы занимаетесь в свободное время?
Читаю, играю в компьютерные игры — они отлично разгружают голову. Встречаюсь с друзьями. Люблю путешествовать, но предпочитаю пляжный отдых. Он позволяет мне отвлечься от работы и просто расслабиться. Адлер — одно из моих любимых мест. Я побывал там задолго до Олимпиады и уже тогда влюбился в это место. Сейчас город полностью преобразился, и это впечатляет.
До Олимпийских игр в Имеретинской долине были только совхозы и дачи. Никто из туристов там никогда не появлялся. Сейчас это современный курорт, абсолютно доступный для маломобильных граждан. То же самое могу сказать и о Красной Поляне. Я и раньше бывал в горах, но каждый раз это становилось настоящим испытанием. Приходилось обращаться к помощи 3-4 волонтеров. А несколько лет назад я посетил Красную Поляну абсолютно один, на инвалидной коляске. Конечно, в горах невозможно создать полностью безбарьерную среду, в некоторых местах мне помогали такие же, как я, туристы. Но в целом я смог добраться до вершины, сделать фотографии и насладиться прекрасным видом. Это было великолепно!
Что, по-вашему, изменилось в отношении государства к людям с инвалидностью за последние годы?
Это земля и небо! В 90-е государство декларировало поддержку, но на деле ничего не исполнялось. Не существовало никаких ИПРА, даже обычную инвалидную коляску практически было невозможно достать. Первую мою коляску отец собрал из запчастей. Мама обратилась в соцзащиту, ей открыли дверь в какой-то сарай, где стояло несколько полуразобранных колясок. Благо, папа умел работать руками и сделал мне из них одну, нормальную. Весила она больше 40 килограммов и больше подходила пожилым людям, которые не выходят из дома. Для активной жизни эта конструкция не была предназначена. Если современного человека с инвалидностью посадить в такую коляску, сомневаюсь, что он смог бы ей управлять.
Сейчас я могу выбирать из множества вариантов алюминиевых, карбоновых, титановых колясок. Могу приобрести модель с регулируемой спинкой, подлокотниками, подножками и другими важными деталями. Если бы я озвучил такие пожелания в 1997 году, то вызвал бы только насмешки. Но это здорово, что такие изменения происходят. Человек всегда должен стремиться к лучшему.
Отдельная тема — доступная среда. Еще в 2005 году я не мог свободно передвигаться по городу на инвалидной коляске. Сейчас я могу обойти весь центр, а также два спальных района без сопровождения. Потому что есть вело-пешеходные маршруты, созданные с учетом потребностей колясочников, есть пандусные съезды, понижения бордюров и так далее.
Что касается доступа к социально-значимым объектам, то и здесь ситуация изменилась в лучшую сторону. В начале 2000-х годов было крайне сложно найти поликлинику, доступную для людей с ограниченными возможностями. А сейчас на инвалидной коляске я могу попасть в любую больницу: через главный вход или через специализированный доступ. Если нет лифта, то я могу обратиться в регистратуру. Доктор сам спустится ко мне, чтобы оказать необходимую помощь.
Идеальна ли ситуация? Нет. И вряд ли она когда-либо станет идеальной. Сегодня сделали одно, завтра захочется сделать еще больше. Но суть не в том, чтобы достичь идеала. Важно, что работа над улучшением доступной среды проводится давно и достаточно успешно. По крайней мере, в моем городе, где я живу и могу оценить изменения.
Почему вы решили участвовать в «Эстафете успешности»?
На «Эстафете» обсуждаются очень важные вопросы. Например, трудоустройство людей с инвалидностью. Я считаю, что в этой области еще многое предстоит сделать. Для начала определимся, сколько человек с инвалидностью вообще готовы выйти на работу? Хотя бы на сокращенный рабочий день — 5, 6 или 7 часов, с учетом дополнительных отпусков? Много ли людей с ограниченными возможностями готовы ежедневно приходить на работу в 9 утра, отрабатывать установленное время и уходить вечером, как это делают здоровые люди? На мой взгляд, не так уж и много — возможно, около трети от общего числа. Тем не менее, это значительная часть населения, и государство должно уделять внимание этому вопросу.
Существует два способа решения проблемы. Первый — государство берет все расходы на себя, как это было в советское время. Организует социальное обеспечение, выплачивает пенсии, создает рабочие места и субсидирует их, интегрируя людей с инвалидностью в экономику. Опыт показал, что этот способ работает. При правильной организации работа людей с инвалидностью действительно может быть высокодоходной.
Второй вариант: государство гарантирует людям с инвалидностью социальный минимум, а основным работодателем выступает бизнес. Здесь возникает вопрос — а зачем компаниям это нужно? Работники с инвалидностью — это рисковый ресурс. Они болеют чаще других сотрудников, у них сокращенный рабочий день, продолжительный отпуск. Поэтому государству нужно заинтересовать работодателей. Сделать так, чтобы нанимать на работу людей с инвалидностью было выгодно. Ведь основная цель компаний — получение прибыли. Им безразлично, как зарабатывать деньги — через основную деятельность или льготное налогообложение. Я считаю, что нужно развивать систему льгот для компаний, в которых работают люди с инвалидностью. Но проработать ее так, чтобы главной задачей был вопрос трудоустройства, а не получения льготы как таковой.
Как сделать трудоустройство для людей с инвалидностью более доступным?
В первую очередь — создать рабочий механизм трудоустройства людей с инвалидностью. Сейчас государство делает упор на системе квотирования рабочих мест. Но это система «кнута и пряника». В чем заинтересован работодатель? Отнюдь не в трудоустройстве инвалидов, а в выполнении квоты. Он нанимает неквалифицированных и низкооплачиваемых сотрудников, чтобы просто поставить «галочку». У него нет задачи интегрировать людей с инвалидностью в рабочий процесс, его задача — ежеквартально сдавать отчёты.
Второе — навести порядок в системе обучения людей с инвалидностью. Нужно не просто давать им образование ради «корочки», а обучать профессиям, которые действительно нужны. Квалифицированный работник с инвалидностью не менее интересен для работодателя, чем здоровый сотрудник. Неважно кто он — бухгалтер, экономист, юрист, программист. В первую очередь, он специалист, вне рамок его нозологии. Ему не нужно искать работу, он всегда будет востребован на рынке труда.
Сейчас в России нет безработицы. Работы хватает всем, но многое зависит от самого человека с инвалидностью. Если он хороший профессионал, который интересен работодателю, ему всегда пойдут навстречу. Предоставят лишний отгул, установят сокращенный рабочий день. Главное — не сидеть на месте, получать образование, совершенствовать свои навыки, продолжать развиваться в профессии.