Михаил Веселов, 51 год, инвалидность по слуху, бывший главный редактор сайта Deafmos и газеты «Мир глухих», Москва. Сейчас работает библиотекарем.
Так сложилось, что по жизни всегда я был и есть чистый гуманитарий, ничего не соображающий в синусах, тангенсах, сопроматах и прочих рекурсиях. И руками ничего не умел. Поэтому после окончания московской коррекционной школы для неслышащих я выбирал такое профессиональное учебное заведение, чтобы на вступительных экзаменах не требовалось знаний математики, физики и прочих технических наук.
Тогда еще не было РФ, а был СССР. Я поступил в Библиотечный техникум Мосгорисполкома. Учиться было не сильно трудно: свою глухоту я компенсирую навыками чтения с губ, теми звуками, что дают слуховые аппараты, а также более-менее внятным голосом — для общения с педагогами было достаточно, а что я не улавливал или упускал — догонялось по учебной литературе, а также по подсказкам девчонок. Да, девчонок. Потому что я был единственный пацан среди всей группы.
«Моя трудовая биография сложилась пёстро…»
Учебную практику я проходил в библиотеке МИФИ (Московского инженерно-физического института). Коллектив библиотеки ко мне проникся симпатией, и после окончания библиотечного техникума меня взяли туда в штат — библиотекарем. Подозреваю сильно, что я требовался там не для листания талмудов или шуршания каталожными карточками, а для физических упражнений: стеллажи собирать и передвигать, книги грузить-разгружать и расставлять их по полкам в надлежащем порядке, за новыми огнетушителями ездить.
По ходу я начал публиковать свои заметки в журнале и газете Общества глухих, затем поступил в Московский педагогический госуниверситет, где как раз открылись спецгруппы для неслышащих студентов. На втором курсе учёбы в вузе я уволился из библиотеки МИФИ, проработав в ней в общей сложности три года. Коллектив библиотеки во главе с директором относился ко мне прекрасно и выражал сожаление, когда я увольнялся. Ещё бы, кто им шкафы потаскает?
Советского Союза к этому времени уже не было.
Дальше моя трудовая биография сложилась пёстро: после окончания института — корреспондент в журнале для глухих «В едином строю», потом — бригадир глухих дворников на стройрынке, потом — водитель-экспедитор интернет-магазина по продаже компьютеров (родственник взял на подработку), потом пробовал себя в роли грузчика с собственной «Газелью», затем какое-то время проработал журналистом в газете «Мир глухих», потом редактировал издания РООИ «Перспектива» (организация по поддержке инвалидов).
«Правда, все эти годы в кресле главреда у меня порой возникала мысль, что всё это зря»
Последние 10 лет я занимал пост главного редактора СМИ Московской организации глухих (МГО ВОГ) – заведовал сайтом «Deafmos» и газетой «Мир глухих». В это время я получил второе высшее, конкретно журналистское образование, благодаря УНИК (институту истории культур), сейчас этот вуз называется Высшая школа «Среда обучения». Условия учёбы оказались самыми комфортными для грамотного инвалида по слуху: задания получал в текстовом виде, в текстовом же формате проводились онлайн-семинары с преподавателями, где я мог наравне со всеми однокурсниками участвовать в общей беседе, комментировать, делиться мнениями и получать их. Вуз я окончил с красным дипломом. Обучение оказалось насыщенным и полезным в смысле приобретения разных журналистских навыков. И на посту главного редактора СМИ МГО ВОГ я почувствовал себя увереннее.
Правда, все эти годы в кресле главреда у меня порой возникала мысль, что всё это зря. Дело в том, что общество глухих всё больше обособляется от «большого мира» а русский язык становится ему всё более чуждым. Всё началось с вошедших в моду идей толерантности и свободы личности. Сами по себе эти идеи прекрасны, но, скажем так, безудержно точное соблюдение новых правил не приводит к положительным результатам.
Суть в том, что в самосознании современных глухих русский жестовый язык (РЖЯ) — как и способ общения, и познания мира, и структура мышления — стал занимать первое место. А русский язык стал считаться чем-то вроде второго иностранного, дополнительного, а значит — необязательного. В общем, выходит так, что грамотных, умеющих понимать тексты инвалидов по слуху становится всё меньше. Всё, что писалось при мне и до меня в газете «Мир глухих» и на сайте «Deafmos», глухие читатели воспринимали лишь через перевод на ЖЯ. Им было так понятнее. Пришлось к текстовым материалам добавлять видосы с пересказом этих же статей на жестовый язык. Затем РЖЯ-видеоматериалов стало появляться всё больше. Последний год моей работы в качестве главреда был отдан проекту «Перевод на РЖЯ законов и постановлений, касающихся инвалидов по слуху города Москвы».
Ощущение ненужности и «зряшности» меня в качестве пишущего журналиста с годами главредовской работы только росло. Когда в МГО ВОГ сменился глава организации и привёл свою команду, то я ещё год работал на прежнем месте. Но новые начальники видели работу СМИ по-своему, давление на меня росло, возникали конфликтные ситуации.
В общем, я ушёл.
«Я работаю в библиотеке. И есть осознание того, что я цифрую книги для людей, которым эти тексты нужны»
Всё, как говорится, вернулось на круги своя — я снова библиотекарь. Тружусь в библиотеке имени Н. А. Некрасова, что на Бауманской. Перевожу книги и газеты в электронный формат. Как мне там работается, на зарплату вдвое ниже прежней главредовской? А норм. Единственное, что в большом коллективе «слышаков» я держусь несколько особняком, общаюсь только по делу. В отделе, где я работаю, большой коллектив айтишников, сканировщиков и оцифровщиков, и я не могу в силу своего вида инвалидности принимать участие в общих разговорах, понимать реплики и шутки, брошенные каким-нибудь сотрудником через весь зал другому коллеге, поддерживать многоголосую беседу. Но мне не привыкать, 50 с лишним лет так живу. Главное – прямой дискриминации как таковой нет. Многие рабочие вопросы решаются в чате Телеграм.
Компьютеры и интернет стали благом для неслышащих людей. И в то же время проклятием. Чаты, соцсети, мессенджеры позволили неслышащим людям вливаться в общий мейнстрим, общаться с миром напрямую, в том числе и в профессиональном плане. Я помню те времена, когда только появились мобильные телефоны и эсэмэски, и русский письменный язык стал необходимым: глухие хоть как-то писали друг другу или слышащим абонентам. Но технологии развивались дальше, текст стал заменяться видосами на РЖЯ — что в личном общении, что в средствах массовой информации. И выходит парадокс — чем дальше развиваются интернет-технологии, тем больше замыкаются инвалиды по слуху в своём мире, тем больше им чужд культурный код своей страны, своего народа.
Я работаю в библиотеке. И есть осознание того, что я не пашу в пустоту, что я цифрую книги для людей, которым эти тексты нужны. Хотя, конечно, говорить о себе «я — библиотекарь» более стрёмно, чем «я — главный редактор», если честно. С другой стороны — пользы от меня больше в библиотеке, чем в замкнутых на «глуховской» тематике СМИ.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов.
5.10.2022 г.