Желание интегрироваться в общество и изменить отношение окружающих к людям с инвалидностью привело Алексея Боровикова к идее начать заниматься общественной деятельностью. Он участник двух созывов Молодежной Палаты. Отсутствие зрения не помешало молодому человеку получить юридическое образование и закончить магистратуру по муниципальному управлению. 32-летний Алексей занимается частной юридической практикой и реализовал уже больше десятка грантовых проектов.
Почему ты решил стать юристом? Как получал образование и какие были сложности?
К окончанию школы вышла программа «Час суда». Мне так нравилось выступление Павла Астахова, что захотелось тоже защищать невиновных. В итоге вместе с другом решили идти на юридический. В соседнем городе был филиал Уральского института коммерции и права. Так как этот ВУЗ платный, поступил достаточно легко. Можно было поехать учиться в другой институт бесплатно, но он находился в большом городе. На тот момент я был не готов переехать в крупный город, привык к компактным маленьким поселкам.
Книги по Брайлю были не актуальны, потому что законы редактируется по 20 раз в год. Осваивал компьютер, Консультант Плюс. Проблемы начались на спецкурсе криминалистики. Когда ты работаешь с графический материалом, надо сделать осмотр места происшествия и составить схему. Как ты его нарисуешь? А план-то учебный общий. Ухищряешься, с сокурсниками договариваешься, ищешь кого-то, чтобы нарисовать схему.
В твоей работе и в жизни человека без зрения в целом очень важны навыки передвижения. Как у тебя с этим?
Я неплохо видел до 10 лет, хотя мое зрение не соответствовало норме. Мне было рекомендовано обучаться в специализированной школе для слепых и слабовидящих детей. Ближайшая находилась в городе Ялуторовске в 120 км от нашего села. В школе, помимо общеобразовательных предметов, проводили социально бытовую ориентировку, учили перемещаться в пространстве. Сначала выстраивали маршрут на макете, где все объекты сделаны объемными, и только потом выходили с тростью на улицу. Сейчас я различаю только свет. Передвигаюсь с тростью в основном на слух.
Что для тебя важно в работе и почему?
Я всегда хотел всегда работать только на себя. Когда нам рассказывают про равные условия, я прекрасно понимаю, что это «тыква». Открываем hh.ru и смотрим: квотируемое рабочее место педагога с инвалидностью в каком-нибудь захолустье, максимум 25 000 рублей. Неквотируемое — гораздо больше. Я не был готов работать за такие деньги. Съем жилья стоит 20 000 рублей, даже при бесплатном проезде остается только 5 000 руб. Я считаю, что работа должна приносить и продовольствие, и удовольствие.
В основном я зарабатываю в рамках выигранных грантов. Грант дается в среднем на полгода, а когда он заканчивается, работаю на себя. В основном оказываю услуги по гражданско-правовым договорам, специализируюсь на защите прав потребителей, консультирую по кредитным спорам, семейному и гражданскому праву. На сегодняшний день мой доход, помимо пенсии, составляет 40 000 руб. Этого более-менее хватает на жизнь, на отдых и путешествия этой суммы недостаточно. Благо — мои потребности в перемене мест с лихвой компенсируются командировками в рамках грантов, которые заложены в бюджет.
Тебе пришлось адаптировать под себя рабочее место?
Я сам сделал свой домашний офис. Он мне обошелся в 300 000 руб. Для того чтобы нормально работать с документами, купил за 70 000 рублей ноутбук с большим объемом оперативки, чтобы говорящая программа визуального доступа JAWS просто работала. Моя супруга помогает мне в некоторых проектах. У неё остаточное зрение. Чтобы не убить остаток, пришлось брать дорогой большой экран, причём матовый, потому что глянцевый убивает зрение, которое вы никогда не купите на сэкономленные 50 000 рублей. А еще принтер, сканер. Когда выходишь на вебинарные площадки, нужны колонки. Ноутбучные ерунда, пришлось ставить внешние. Гарнитура тоже недешёвая. Чтобы работать за компьютером по 10-12 часов, нужен нормальный стул.
А какие проблемы с адаптацией рабочего места для незрячих могут возникать у работодателей?
Конечно, круто работать в Тинькофф или Сбере. Но нужно сопоставлять возможности с реальностью. Например, когда ты устраиваешься в банк, тебе дают доступ к СRM-системе. Это своего рода база данных о клиентах. Она не озвучивается. Установить туда JAWS нельзя, так как это будет взломом программного обеспечения и разглашением банковской тайны. Юридически пока выхода нет!
Алексей, работать с чужими деньгами очень ответственно. Как ты решился на реализацию грантовых проектов?
Я был единственным «молодежным депутатом» с инвалидностью. Сначала боишься лезть на авансцену, а потом приходит понимание: если ты не будешь вылезать с инициативами, то будешь сидеть возле стола, а не за столом. Тебя никто не услышит, потому что есть толпа участников со своими проблемами и они тоже хотят, чтобы их вопросы как-то решались. У меня все устроено так, что, вписываясь в проекты, я обрубаю себе все пути отступления.
Что ты сейчас делаешь для профессионального развития?
Сейчас я в качестве эксперта участвую в конкурсе «Профессиональное завтра». Это дает ответственность, это новое для меня — оценивать чужие работы. Участвую в научных конференциях на платформе https://lomonosov-msu.ru/. Подаю заявки на гранты. Общаюсь с коллегами из других регионов, смотрю, что у них есть интересного, вдохновляюсь их опытом и внедряю их инициативы в наш регион.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов.
17.02.2023